Исчезнувший - Страница 105

105

Кара увидела, что ее мать с любопытством смотрит на Сакс.

— Сейчас она, по сути дела, не с нами.

— Это было летом, — проговорила старая женщина. — В июне — я совершенно в этом уверена. — Закрыв глаза, она откинула голову на подушку.

— С ней все в порядке?

— Это временное нарушение. Скоро она вернется. Иногда ее сознание выкидывает странные фокусы. А твои родители? — погладив мать по руке, спросила Кара.

— Обычная история. Отец умер. Мать живет рядом со мной в Бруклине — пожалуй, даже чересчур близко для полного спокойствия. Но мы с ней достигли… взаимопонимания.

Зная, что взаимопонимание между матерью и дочерью так же сложно и хрупко, как иные международные договоры, Кара воздержалась от вопросов. Еще успеет.

Внезапно раздался пронзительный сигнал, и обе женщины схватили свои пейджеры.

— Я отключила мобильный перед тем, как войти сюда. В вестибюле написано, что ими пользоваться нельзя. Не возражаешь? — Амелия указала на телефон.

— Нет, конечно.

Амелия набрала номер, а Кара встала, чтобы расправить одеяло на кровати матери.

— Помнишь кровать и завтрак в Уорике? Когда мы останавливались возле замка?

Помнишь? Скажи, что помнишь!

— Райм, это я, — сказала Амелия. Кара насторожилась, услышав: — Что? Когда?

Посмотрев на Кару, Амелия покачала головой.

— Сейчас отправлюсь туда… Я с ней. Да, сообщу. — И она повесила трубку.

— Что случилось? — спросила Кара.

— Боюсь, теперь я не смогу присоединиться к вам. Мы, должно быть, проглядели какую-то отмычку или ключ. В Центре предварительного задержания Вейр освободился от оков и нарвался на чью-то пулю. Он убит.

— О Боже!

— Я должна осмотреть место происшествия. — Подойдя к двери, Амелия взглянула на Кару. — Меня беспокоило, как его будут охранять во время суда. Он был слишком увертлив. И все-таки есть на свете справедливость, точнее, иногда бывает. Да, относительно счета. Удвой ту сумму, которую собиралась указать.

* * *

— Констебль получил кое-какую информацию. — Голос в трубке звучал весьма уверенно.

— Он что, разыгрывает из себя детектива? — сухо спросил Чарлз Грейди.

Именно сухо — а не саркастически. Прокурор ничего не имел против Джозефа Рота. Тот, представляя интересы всякой мрази, как-то ухитрялся не запачкаться, а с прокуратурой и копами вел себя честно и относился к ним с уважением. Грейди платил ему тем же.

— Да, сделал несколько звонков в Кантон-Фоллз, нагнав страху Божьего на парочку ребят из «Ассамблеи патриотов». Они сейчас все проверяют. Похоже, кое-кто из бывших ее членов сбился с пути истинного.

— И кто же это? Барнс? Стемпл?

— Пока мы это подробно не обсуждали. Знаю только, что он очень расстроен и все время повторяет: «Иуды, иуды…»

У Грейди это не вызывало особого сочувствия. Кто с собаками ляжет…

— Он должен понимать, что я не позволю ему уйти безнаказанным, — сказал он адвокату.

— Он понимает это, Чарлз.

— Ты знаешь, что Вейр умер?

— Да… Кстати, Эндрю был рад услышать об этом. Уверен, он не имеет никакого отношения к попыткам причинить тебе ущерб, Чарлз.

Мнение адвоката, пусть даже такого искреннего, как Рот, мало интересовало Грейди.

— Он получил надежную информацию?

— Надежную.

Грейди этому верил. Рот был из тех, кого невозможно обмануть; если он считает, что Констебль собирается сдать каких-то своих людей, значит, так оно и будет. Что это в конечном счете даст, это уже совсем другое дело. Но если Констебль сообщит точную информацию, а полиция сносно проведет расследование, он, Грейди, сумеет упрятать преступников за решетку. Разумеется, при условии, что Линкольн Райм возьмет на себя экспертизу.

Смерть Вейра вызвала у Грейди смешанные чувства. Публично он выражал сожаление по поводу случившегося и обещал официально все расследовать, но в глубине души радовался тому, что избавился от этого ублюдка. Грейди помнил, как был потрясен и разгневан, узнав, что убийца пробрался в охраняемую квартиру и собирался убить его жену и дочь.

Посмотрев на бокал вина и мечтая выпить его, Грейди, однако, решил воздержаться от алкоголя из-за этого телефонного звонка. Дело Констебля настолько важно, что сейчас ему нужно сконцентрироваться на нем.

— Он хочет с тобой встретиться, — сказал Рот.

Это было каберне-совиньон, урожай 1997 года. Прекрасный виноградник, прекрасный год. Увы!

— Скоро ли ты сможешь приехать в тюрьму? — спросил Рот.

— Через полчаса. — Повесив трубку, Грейди объявил жене: — Хорошая новость — суда не будет.

— Я поеду с вами, — заявил Луис, его охранник. После смерти Вейра Лон Селлитто сократил численность охраны до одного человека.

— Нет, Луис, останьтесь здесь, с моей семьей. Так мне будет спокойнее.

— Если это хорошая новость, милый, то какая же плохая? — осторожно спросила его жена.

— Мне придется пропустить ужин, — ответил Грейди. Отправив в рот горсть крекеров, он сделал большой глоток прекрасного вина — черт с ним, отпразднуем победу.

* * *

Желтый «камаро» выглядел так, словно побывал под бомбежкой. Он остановился, немного не доезжая до дома номер 100 по Сентрал-стрит. Прилепив к ветровому стеклу листок с надписью «Полиция», Сакс вышла.

— Ну, где тут место происшествия? — Она приветственно кивнула бригаде экспертов, стоявшей возле машины быстрого реагирования.

— На первом этаже, в задней части коридора.

— Изолировали?

— Да.

— Чье оружие?

— Линды Уэллес из Управления исправительных учреждений. Она в шоке. Мерзавец сломал ей нос.

105